Ростсельмаш.

1969 год. Я сдал документы в Ростовский инженерно-строительный институт (РИСИ). Сдал экзамены (все на четвёрки). Но на дневное по конкурсу не прошёл. Не хватило одного балла. Сдал документы на заочное отделение. И вот стою я в вестибюле института и думаю, что дальше делать, стал читать объявления на стене. Одно меня заинтересовало. Там было написано, что в комитете комсомола института выдаются комсомольские направления на завод «Ростсельмаш», и завод своим работникам предоставляет общежитие. Взял путёвку, поехал на завод, и меня приняли слесарем по ремонту энергооборудования в отдел энергетика цеха экспортных машин. Дали общежитие. Мне было 17 лет.
​
Начальником отдела работал Кошлыков Александр Аркадьевич. Добрейший человек. Надо отметить, что в моей жизни, в основном встречались подобные люди, хотя было много и «дерьма». Об одном случае хочу рассказать. Работаю я дежурным слесарем по ремонту энергооборудования. В мои обязанности входило устранять неисправности малярных камер, на которые поступала вода, воздух и краска. Иногда не поступала на малярную камеру вода, иногда не поступала краска на краскопульты, или рвались воздушные шланги. Меня вызывали, и я устранял эти неисправности. Если не было вызовов, то занимался, готовился к новым вступительным экзаменам.
​
А со мной в комнате жил ещё бывший студент ростовского медицинского института (забыл, как его звали). Его исключили из института за неуспеваемость. И вот он говорит: «А давай съездим на Азовское море, отдохнём!» Мне эта идея понравилась. У этого бывшего студента после института остались медицинские атласы. Это были дорогие книги. Мы сдали их в комиссионный магазин, получили деньги, сели на автобус и поехали на Азовское море. Никого я не предупредил. Я даже не задумывался, что на работе со мной связано много людей. И если я отсутствую, то на моё место нужно кого-то поставить. А это значит, что человека нужно снять с другого рабочего места и т.д. Но мне было 17 лет, и о таких мелочах я не задумывался.
​
Денег нам хватило только на дорогу в одну сторону. Жили мы под лодкой на пляже какого-то санатория и договорились подработать в столовой. Нас за это кормили и дали денег на обратную дорогу. И вот через несколько дней в семь часов утра я являюсь на работу. Александр Аркадьевич проводит пятиминутку. И вот он, я. Собственной персоной. Александр Аркадьевич некоторое время молчит, а потом интересуется, где-же я пропадал. Я совершенно спокойно отвечаю, что ездил отдохнуть на море. Александр Аркадьевич ещё на какое-то время теряет дар речи. Потом обращается к бригаде слесарей: «Что будем с ним делать?». Те говорят, что парень молодой, исправится, и его можно простить. Аркадьевич соглашается, но требует от меня обещания, что я впредь не буду так себя вести. Я отвечаю, что буду стараться, но твёрдого обещания дать не могу, так как не знаю, в какой ситуации я могу в дальнейшем оказаться. Долго Аркадьевич добивался от меня твёрдого обещания, не нарушать в дальнейшем трудовую дисциплину, но так и не добился. Я твёрдо стоял на своём, что буду стараться. В конце концов он устал со мной пререкаться, а мои старшие коллеги сказали, что возьмут надо мной шефство и будут меня воспитывать. На том и порешили. В дальнейшем у меня проблем с дисциплиной не было.

Поработав на заводе, я поменял свои приоритеты и решил связать свою жизнь с машиностроением. В 1970 году я сдал документы в приёмную комиссию РИСХМа (Ростовский институт сельхозмашиностроения) и в итоге поступил в этот институт.
​
РИСХМ. Посте поступления в институт мне дали общежитие. Я записался на секцию гребли на байдарках. Учась в школе и работая на заводе, я занимался в спортом, мне этот процесс просто нравился.
В июне 1971 года в Ростове проводилась Спартакиада народов РСФСР по гребле на байдарках и каноэ. Я с другими студентами принимал участие в этих соревнованиях. Мы представляли студенческое спортивное общество «Буревестник». На байдарке четвёрке мы заняли четвёртое место. Для нас это была большая победа.
​
В конце 1971 года у меня умер отец (лимфалейкоз), а в 1972 году я женился. Мне было 20 лет. Нужно было заботиться о семье. И после зимней сессии 1973 года я перевёлся в завод-ВТУЗ (филиал РИСХМа). ВТУЗ расшифровывается, как Высшее Техническое Учебное Заведение. Таких институтов в Советском Союзе было всего 2 или 3. Этот институт интересен тем, что на дневном отделении студенты работали на заводе и учились в институте. Неделю мы только учились, а следующую неделю и учились, и работали. Затем всё повторялось. В месяц у нас было две рабочих (с учёбой) и две учебных недели. Мы получали половину стипендии (23 рубля) и половину заработной платы.
​
Я пошёл работать параллельщиком. Молотом в полпуда рихтовал молотильные барабаны комбайна. Каждый день восемь часов махал этим молотом. Работа была тяжёлая, но я неплохо зарабатывал
примерно 200-220 рублей в месяц + стипендия). Но кроме того я опять же получал удовольствие от этого, так как я рассматривал этот процесс как тренировку. В институте была военная кафедра. В армию нас не забирали. После окончания военной кафедры нам присваивались звания лейтенант-запаса и кто хотел, мог пойти служить в армию офицером.

Летом 1973 года я записался в студенческий строительный отряд. На время каникул в институтах создавались такие отряды, и студенты на лето уезжали в деревни строить различные производственные помещения (свинарники, коровники и т.д.) и жилые дома. Руководители сельхозпредприятий с удовольствием заключали договора со студентами, так как студенты работали очень добросовестно, без выходных, и рабочий день у них длился с 5 часов утра до 22 часов вечера (с перерывами на питание). За два-три месяца они осваивали огромное количество денег, да и сами неплохо зарабатывали. Я за полтора месяца заработал около 1000 рублей. Это были приличные деньги.
​
Осенью этого же 1973 года мне предложили вступить в кооператив по строительству жилого дома. Это был экспериментальный проект.
​
Суть его заключалась в том, что члены этого кооператива должны были сами строить этот дом. Каждый день (после работы на заводе), мы должны были ещё отработать на стройке 5 часов, а в выходные дни – по 8 часов. Поэтому желающих было мало. Я же согласился и 1,5 года (три учебных семестра), не бросая учёбы в институте и работы на заводе, строил дом. Был каменщиком. И уже 31 декабря 1974 года мы вселились. Мне было 22 года.
​
В 1976 году я окончил институт. Мне предложили должность начальника смены цеха экспортных машин завода «Ростсельмаш».
​
В 1977 году я перешёл в отдел технической эксплуатации комбайнов завода «Ростсельмаш» и руководил техническими центрами завода на Украине и в Молдавии. Объездил все области и значительную часть районов этих республик.
​
В 1980 году мня направили в командировку на три месяца в Болгарию для технического обслуживания комбайнов.

В те времена у промышленных предприятий были подшефные сельхозпредприятия или районы. У «Ростсельмаша» подшефным был Зимовниковский район. И в 1982 году завод формирует отряд из 20 комбайнов «Нива», сажает на них своих специалистов, знающих комбайны и умеющих на них работать, и отправляет в Зимовниковский конный завод № 163. Одним из этих специалистов был я. Мы готовим комбайны и приезжаем на них в конный завод. Конзавод встретил нас не очень приветливо. Бытовые условия были ужасные. Помыться было негде. Поэтому я постригся сразу под «ноль». Кормили нас таким образом: утром – на первое суп с вермишелью, котором было вместо мяса было сало, на второе – вермишель с салом и чай из зверобоя. На обед и на ужин то же самое. И так каждый день. За два месяца я похудел на семь килограммов.
​
Кроме того, мы работали на самых плохих полях. Также комбайны у нас были с измельчителями, и к комбайнам цеплялись тележки (ПТС), в которые задувалась измельченная солома. При наполнении тележки менялись, что снижало производительность. Но мы работали неплохо. Я намолотил больше всех в конзаводе.
​
По возвращении из конзавода у меня началась эпопея по испытаниям новых зерноуборочных комбайнов серии «Дон». В то время мы значительно отставали от ведущих мировых производителей зерноуборочных комбайнов. Кроме того, росла урожайность с/х культур, и нужны были высокопроизводительные зерноуборочные комбайны. Так же мы не могли конкурировать с западными комбайнами и по условиям, в которых работали комбайнёры. Новые комбайны проектировались значительно производительнее своих предшественников и более комфортными (герметичные кабины, кондиционеры, гидротрансмиссия и т.д.).
​
Сначала конструкторы спроектировали комбайн «Нива-1500». Это был удачный комбайн с центральным расположением кабины. И в первый же сезон испытаний он неплохо работал.

Но в один прекрасный день на завод приезжает из Москвы какой-то крупный руководитель. Его привезли к экспериментальному цеху ГСКБ, где стояли различные иностранные комбайны. Он прошёлся вдоль комбайнов, осмотрел их. Среди этих комбайнов стоял «Джон Дир». Московский гость поднялся на этот комбайн, посидел в кабине. Спустившись, он указал на «Джон Дир» и сказал: «Будем делать такой комбайн».

Я не помню, какая это была модель. Но это был комбайн с боковым расположением кабины, в котором вместо стрясной доски стояли шнеки.

К новому сезону были спроектированы и изготовлены комбайны (кажется, два экземпляра) по подобию «Джон Дира». Но во время испытаний комбайны работали очень плохо. И с учетом замечаний конструкция комбайна к следующему сезону была полностью переработана.
​
И вот отправили меня на испытания этих новых комбайнов серии «Дон». Испытания проводились по двум направлениям: на машиноиспытательных станциях и в хозяйствах.
​
Я занимался хозяйственными испытаниями. Меня направили в ГСКБ (государственное специализированное конструкторское бюро), которое находилось при заводе), дали мне шасси комбайна, а весь комбайн я собирал и обкатывал сам при поддержке конструкторов.

Первая моя командировка с новым комбайном в Ростовскую область была к Герою Социалистического Труда Нине Васильевне Переверзевой. Она получила звезду героя за работу на комбайне. К ней направили два новых комбайна. На одном из комбайнов должен был работать я с Ниной Васильевной.
​
Но её муж Петрович сказал, что нечего прохлаждаться в комфортных условиях. Нина Васильевна была воспитана в старых традициях. Мужа она почитала и уважала. Его слово для неё было законом. И она осталась работать с Петровичем на комбайне «Колос».
​
Надо отметить, что условия работы на этом комбайне были очень тяжёлые. Кабина негерметичная, на солнце раскалялась, плюс сзади прямо у двери кабины был расположен двигатель, от которого жар шёл в кабину. Температура в кабине была около 50 градусов.

​Нина Васильевна Работала с мужем на «Колосе», а я работал на «Доне». И лишь только, когда приезжала какая-либо делегация или журналисты, Нина Васильевна садилась за руль «Дона». Условия проживания у нас были хорошие, кормили нас также хорошо. Но постоянно Нина Васильевна сама что-нибудь нам готовила. Нравились нам её пирожки. И она готовила их нам по ведру. Всегда извинялась, что большие, так как нет времени делать маленькие.

Затем меня отправили на испытания в Оренбургскую область к дважды Герою Социалистического Труда Чердинцеву Василию Макаровичу.

Окончил восемь классов Сакмарской средней школы. Трудовую деятельность начал в годы Великой Отечественной войны. После окончания курсов в 1943 году работал комбайнером на Сакмарской МТС, а с 1958 г. — в колхозе «Рассвет» Сакмарского района. В 1949–1950 гг. учился и успешно окончил школу механизаторских кадров в селе Покровка Новосергиевского района.
​
Награжден тремя орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, медалями «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина» и девятью медалями ВДНХ; лауреат Государственной премии СССР, заслуженный механизатор РСФСР.
​
Звание Героя Социалистического Труда В. М. Чердинцеву присвоено 23 июня 1966 г. за успехи, достигнутые в увеличении производства и заготовки зерна и высокопроизводительное использование техники.
​
Второй Золотой медалью «Серп и Молот» В. М. Чердинцев награжден 6 июня 1984 г. за выдающиеся успехи в эффективном использовании сельскохозяйственной техники, большой вклад в выполнение планов и социалистических обязательств по увеличению производства зерна в одиннадцатой пятилетке и проявленный трудовой героизм.
​
Работа у Василия Макаровича мне запомнилась только тем, что было очень холодно, шли дожди. Когда дожди на время прекращались, мы работали сутками.

В 1984 году я поехал на испытания к Дважды Герою Социалистического Труда Гиталову Александру Васильевичу в Кировоградскую область (Украина).
​
Александр Васильевич Гиталов родился 14 (по новому стилю – 27) мая 1915 года в селе Татаровка (ныне – Камышеватое Новоукраинского района Кировоградской области Украины).
​
Трудовую деятельность Гиталов начал в четырнадцатилетнем возрасте в родном селе. В 1934 году он окончил курсы механизаторов, после чего работал трактористом на Малопошнянской машинно-тракторной станции. С 1936 года работал бригадиром тракторной бригады.

С началом Великой Отечественной войны А. В. Гиталов был призван на службу в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. Служил авиамехаником в 160-х стационарных авиационных мастерских 5-й воздушной армии Северо-Кавказского фронта (впоследствии – ВВС Закавказского фронта) в Ставрополе и Ереване. После окончания войны Гиталов был демобилизован.
​
Вернувшись на родину, Гиталов вновь стал работать бригадиром тракторной бригады на Малопошнянской МТС, а через некоторое время перешёл на такую же должность в колхоз, впоследствии получивший наименование «Имени ХХ съезда КПСС». В 1947 году его бригада получила высокий урожай ржи – по 22,4 центнера с каждого из 165 закреплённых за ней гектаров, что в те годы давало право на представление к званию Героя Социалистического Труда.
​
В дальнейшем бригада Гиталова ежегодно добивалась высоких урожаев зерновых и технических культур, широко внедряя передовой опыт и научные достижения. За выдающиеся успехи в этой сфере Гиталов вторично был представлен к званию Героя Социалистического Труда.
​
В период кампании по насаждению кукурузы в СССР Гиталов командировался в США, на ферму Р. Гарста, где изучал американский опыт выращивания этой культуры. По возвращении на родину на базе его бригады была создана всесоюзная школа передового опыта, в которой проходили обучение тысячи механизаторов со всего Советского Союза.
​
Гиталов являлся автором нескольких книг, пособий, ряда статей и очерков. За очерк «Дума о хлебе» в 1973 году он был удостоен литературной премии ЦК КП Украины имени Ярослава Галана. Это произведение было включено программу учебных заведений, в том числе агитаторских и партийно-политических. Ряд его произведений переведён на иностранные языки.
​
Последние годы жизни Гиталов тяжело болел. Незадолго до его смерти у него были украдены все его награды. Умер 17 марта 1994 года, похоронен на кладбище села Камышеватое.
​
Приехал я к Гиталову. Познакомились. Гиталов говорит мне: «Юрко, я тоби даю самого лучшего комбайнэра в помощь». И показывает на тщедушного мужичонку.
​
Звали этого нового «испытателя» Толькой. В дальнейшем я узнал, что этот Толька был самым никчёмным работником у Гиталова, да ещё и пьяница. Гиталов не знал, куда деть этого Тольку. И тут появляюсь я с комбайном. Тольку Александр Васильевич назначает комбайнёром, а меня оформляет помощником к Тольке. Начали мы работать. Я работаю сутками, а Толька в это время пьёт, но как только приезжают различные делегации и журналисты, Тольку ловят, приводят в порядок и сажают на комбайн.

​Я работал много и эффективно. Местные комбайнёры меня ненавидели: я забирал у них работу и зарплату. Строили мне различные козни. То в бак в дизтопливо зальют масло (комбайн дымит и не тянет, нет мощности), то в бак набросают мелко нарезанную резину (и в какой-то момент кусочек резины подтягивается к трубке забора топлива, комбайн глохнет). Мне приходилось тратить время на устранение этих проблем, но я упорно работал. Об этих испытаниях много писали. Привожу некоторые статьи.

Итак, я работал, а Толька пил. В деревне над ним посмеивались, называли «испытателем», но Толька на это не обращал внимания, у него были другие заботы. В итоге я намолотил 40 000 центнеров (зерновые колосовые и кукуруза). В то же время в области подвели итоги соревнования между комбайнёрами.

Мы с Толькой завоевали первое место по области, так как остальные комбайнёры даже близко не подошли к нашим результатам. Для сравнения, шесть комбайнов «Нива» из нашего звена все вместе намолотили 12 000 центнеров. По правилам соревнования экипажу, занявшему первое место по области, предполагалась премия: комбайнёру-автомобиль «Москвич», а помощнику- тяжёлый мотоцикл с люлькой. Народ негодовал.

Как же так? Какая несправедливость, Толька весь сезон пьянствовал и не работал, а получит «Москвич». Созвали собрание. Долго спорили и ругались. Решили уменьшить наши показатели. И направили в область уменьшенные данные. Но оказалось, что с новыми показателями мы с Толькой занимаем второе место по области. В этом случае комбайнёру причитается тяжёлый мотоцикл, а помощнику- большой цветной телевизор. Народ опять возмущён. Опять созывают собрание. Опять ругаются и спорят.

Договариваются ещё раз снизить наши намолоты. Направляют в область ещё более уменьшенные данные по нашим намолотам, но, тем не менее, и с этими новыми показателями мы с Толькой занимаем третье место по области. Тольке, как комбайнёру, предполагается премия- большой цветной телевизор, а мне, как помощнику- переносной телевизор «Электроника». Отступать руководству колхоза уже некуда, нужно вручать премию. Толька по такому случаю побрился, надушился одеколоном, приоделся и направился на собрание колхозников, где ему должны вручать премию. Я на собрание не пошёл, так как работал. На собрании опять ругань и споры. Народ требует не отдавать Тольке телевизор, а оставить его в «красном уголке» правления.
​
На том и порешили, телевизор оставили в правлении. А мой телевизор привезли мне к комбайну, так как я не отвлекался на всякие мелочи, работал. Прошло несколько дней, Толька не смирился с такой «несправедливостью». Ночью заводит свой мотоцикл с люлькой и едет к правлению. Ворует «свой» телевизор и пытается скрыться, но так как он за своим мотоциклом не ухаживал, то «стальной конь» в самый ответственный момент его подводит, заклинил двигатель. Притом посреди огромной лужи. Тольку ловят, телевизор отбирают. Потом, через некоторое время, уже в Ростове, я узнаю, что Толька умер.
​
Затем три года (1985, 1986 и 1988 годы) испытания и демонстрация комбайнов в Венгрии. Жил я в деревне Оттовень (рядом с австрийской границей). Снимал часть дома у замечательной семьи Майорош. Каждый год я проводил в Венгрии по девять месяцев.
​
О работе в Венгрии и от общения с венграми у меня остались самые тёплые воспоминания. Через три месяца работы в Венгрии я уже сносно говорил на венгерском, так как работал и жил с венграми. В семье Майорош было две замечательные дочки. Я с ними занимался русским, а они со мной венгерским. Много лет спустя, я возвращался из Франции на машине и заехал к ним в гости.

Самыми большими друзьями в Венгрии у нас (со мной работало ещё два специалиста из Союза, конструктор из ГСКБ «Ростсельмаша» и конструктор по двигателям из Харьковского завода «Серп и Молот») были бывшие военнопленные, которые были взяты в плен во время войны и отсидели в лагерях и на поселении по многу лет в СССР. Они с великим удовольствием вспоминали это время и к нам они относились очень доброжелательно. И если мы появлялись в кафе или пивной, они старались нас угостить и поговорить с нами. Надо отметить, что венгры очень доброжелательный народ. За время работы с ними у нас не возникало никаких проблем.
​
Иногда возникали курьёзные случаи. Закончили мы убирать ранние зерновые в своём базовом хозяйстве и нас попросили помочь соседнему кооперативу. Работали мы бесплатно, так как это была демонстрация комбайна. И венгры старались для нас так же сделать, что-то приятное. Приезжаем мы в соседнее хозяйство. Встречает нас руководитель. Знакомимся. Спрашивает, какие у нас есть пожелания. Мы говорим, что никаких, кроме как быстрее начать работу. Он молча поворачивается и уезжает. Это было, примерно, девять часов утра. Я на комбайне начал убирать, а мои коллеги расположились под огромным дубом на берегу реки. У нас был сервисный УАЗик, укомплектованный всем необходимым для сервисного обслуживания и отдыха.
И вот, мои коллеги (один из Харькова, а другой из Ростова), установили раскладной столик и стулья, сидят, любуются природой, скучают. Тут лихо подъезжает председатель, выходит из машины и несёт ящик пива (12 бутылок по 0,5 л.). Ставит перед ребятами. И говорит, что через два часа ещё наведается к нам. Проходит два часа, я подъезжаю к своим коллегам и вижу, что на столике стоит одна полная бутылка пива (остальные бутылки все пустые) и ростовчанин говорит харьковчанину: «Пей». Тот отвечает, что уже не может. Ростовчанин говорит: «Пей, а то председатель приедет и увидит, что пиво всё ещё не выпито и не привезёт нам ещё. А если увидит, что пиво выпито всё, привезёт ещё». С трудом они допили пиво. Приезжает председатель, видит пива нет, берёт ящик, уезжает и возвращается с новым ящиком пива. И так он им возил пиво через каждые 2-3 часа в течении трёх дней. Он устал и они измучились от своей жадности (каждые 2-3 часа мучится и выпивать по ящику пива). В итоге, председателю надоело целыми днями обслуживать этих ненасытных любителей пива. И он попросил меня съездить с ним (я единственный из этой братии говорил на венгерском) и показал, где брать пиво. После этого жизнь вошла в своё нормальное русло. Мои коллеги пили пиво не торопясь (в день они выпивали уже по нескольку бутылок пива), и когда пиво заканчивалось, мы сами ездили за ним.
​
Испытания проводились под эгидой Венгерского университета сельского хозяйства и наук о жизни - Hungarian University of Agriculture and Life Science (город Gödöllő). Специалисты из университета проводили хронометраж, а так же сравнительные испытания с другими комбайнами. В частности, с комбайном «Claas Comandor 116 CS» с системой цилиндвов вместо соломотряса.

Для повышения производительности крупноразмерных зерноуборочных комбайнов специалисты компании CLAAS в модели CS заменили соломотрясы на Cylinder-System (CS) с восемью сепарационными цилиндрами.

В 1990 году на комбайне CLAAS COMMANDOR был даже поставлен мировой рекорд по уборке пшеницы: 358 т за восемь часов. Зерноуборочные комбайны с системой CS выпускались компанией CLAAS примерно до 1995 года.

И несмотря на то, что CLAAS имел более мощный двигатель и большую площадь очистки, Дон показал более высокую производительность – 11,0 кг/в секунду, а CLAAS - 10,5 кг/в секунду при 1,5% потерь.
​
Следует отметить, что подобный комбайн с цилиндрами был разработан в Советском Союзе в 1929 году для северных районов СССР, где выпадает в 2–3 раза больше осадков, ниже температура и выше влажность зерна во время уборки, чем в более южных регионах.
​
При уборке сухой массы, стебли сильно перебиваются и измельчаются цилиндрами. Эта измельченная масса перегружает очистку и не даёт зерну возможности проходить через решета. Зерно уходит в потери.
Поэтому CLAAS показал более низкую производительность чем ДОН.

Так же были проведены ещё одни сравнительные испытания на кукурузе. Мы соревновались с очень интересным комбайном «Laverda MX 300». Комбайн интересен тем, что поперечный ротор размещен в наклонной камере.

Первый день испытаний для нас складывался не очень удачно. Потери у нас были, примерно, одинаковые. Но на больших скоростях у нас не хватало производительности шнека бункера и он забивался. Мы останавливались, а Laverda продолжала работать. Мы меняли приводные звездочки различного диаметра, что бы увеличить скорость вращения шнека бункера, но существенных изменений не добились. Взяли тайм-аут до следующего дня.
​
Мы решили заменить шнек бункера на кусок от выгрузного шнека (у нас был запасной выгрузной шнек). Вечером позвонили заместителю генерального конструктора В.А. Шуринову. Он поддержал наше предложение. Всю ночь мы трудились. К утру в бункере стоял шнек большого диаметра. И вот мы в поле. Ситуация поменялась. Теперь Laverda, при достижении определённой скорости, останавливалась, а мы продолжали работать. Но в итоге, мы показали практически одинаковую производительность при допустимых потерях.
​
В 1988 году испытания закончились. Мы уезжали. Провожать вышла почти вся деревня. За время нашей работы мы подружились практически со всеми жителями. Многие плакали, мы тоже рыдали. Было грустно.
В 1987 году я не ездил в Венгрию. «Ростсельмаш» изготовил первую промышленную партию комбайнов «Дон-1500» - 100 штук. И все эти комбайны были отправлены в Ливенский район Орловской области. Меня направили туда руководителем группы специалистов из конструкторских бюро и заводов-смежников, участвовавших в проектировании комбайнов и поставке оборудования к ним.
​
Мы в Орловской области отработали хорошо. Правительством СССР было принято окончательное решение о постановке на производство зерноуборочных комбайнов семейства «Дон». Семейство «Дон» включало в себя зерноуборочные комбайны с классической схемой обмолота и различной производительности, роторные зерноуборочные комбайны, кормоуборочные комбайны, самоходные шасси.

На заводе было организовано производство зерноуборочных комбайнов с классической схемой (Дон – 1200, Дон – 1500), роторных (Дон – 2600), рисоуборочных, крутосклонных, а так же подготовлена документация к постановке на производство клещевиноуборочного комбайна.

Конец 80-х, начало 90-х годов. Страна начала резко меняться. Появились первые частные предприятия (кооперативы). А так же совместные предприятия (с иностранным капиталом). На заводах руководителей уже не назначали вышестоящие органы, а их избирали коллективы и т.д. Появились новые слова, такие как, маркетинг. Мне это было интересно. Я начал общаться с различными маркетинговыми организациями. Окончил курсы по маркетингу при МГИМО, съездил с профессорами МГИМО на большой семинар ведущих маркетологов стран членов СЭВ (Сове́т экономи́ческой взаимопо́мощи — межправительственная экономическая организация, действовавшая в 1949—1991 годах), который проходил в городе Гданьск (Польша). На заводе создали отдел маркетинга и меня назначили руководителем этого отдела, а затем заместителем директора по сбыту, техническому обслуживанию и внешнеэкономическим связям. Но каких либо существенных изменений на заводе не предвиделось. В 1998 году я ушел с завода.
​
В 2000 году на «Ростсельмаше» сменилось руководство – завод перешел под контроль московского холдинга «Содружество. Промышленный союз «Новое Содружество» на сегодняшний день является стратегическим собственником предприятия (основатели и управляющие партнеры – Бабкин Константин Анатольевич, Удрас Дмитрий Александрович и Рязанов Юрий Викторович. Генеральный директор ООО «Комбайновый завод «Ростсельмаш» – Валерий Викторович Мальцев.
​
Новая команда, пройдя через тяжелые испытания, вдохнула жизнь в завод, влачивший жалкое существование. В июне 2004 года на заводе начат выпуск комбайна VECTOR, который в 2005 году получил медаль на конкурсе инноваций SIMA-2005 (Франция). Весной 2007 года на «Ростсельмаше» начинается серийное производство комбайна 5-го класса ACROS 530. В связи с этим производство комбайнов
«Дон-1500Б» было прекращено.
​
Осенью 2007 года «Ростсельмаш» приобрѐл тракторный завод «Buhler VERSATILE» в Канаде. В 2008 году в состав «Ростсельмаш» вошла компания Klever, производящая кормоуборочную, прицепную и навесную технику.
​
В 2009 году «Ростсельмаш» приобрел часть активов американской компании Red Ball для развития производства опрыскивателей. В 2010 году приобретены активы американской компании Feterl Manufacturing Corp. В 2011 году компания Buhler Industries Inc, контрольным пакетом которой владеет «Ростсельмаш», приобрела активы канадского производителя техники для сева и почвообработки и др. Ezee-On Manufacturing. Это позволяет «Ростсельмаш» предоставлять весь спектр техники, которая может быть востребована в течение сельскохозяйственного года. «Ростсельмаш», на сегодняшний день, динамично развивается. Начато строительство тракторного завода в Ростове-на-Дону.

Модельный ряд зерноуборочных комбайнов «Ростсельмаша».

Следует отметить, что новое руководство «Ростсельмаша» привело компановку комбайнов в оптимальный вид, расположив кабину по центру, а двигатель за бункером. Так как это предполагалось в самом начале проектирования высокопроизводительных комбайнов (Нива – 1500).